Новый раздел – пограничные переходы Европы

Автор: archivist, 19 Февраль 2012

На границе с Восточной Германией - на транспаранте написано "ГДР - бастион мира в Германии"

До сих пор совершенно не представляю как и, самое главное, зачем будет развиваться этот сайт, но вот сегодня, в славное воскресное утро я вдруг понял, что здесь должен быть раздел “Пограничные переходы Европы”. Сделать это я решил по двум причинам: во-первых, при описании паспортов Европы я часто называю названия пограничных пунктов, через которые проезжали владельцы документов из моей коллекции, после чего в их паспортах появлялись отметки пограничной стражи. Во-вторых, после того, как почти все страны Европы вступили в Шенгенский союз, границ у нас почти не осталось, поэтому пограничные пункты уже ушли в прошлое, и пройдет немного времени, когда их просто невозможно будет найти. А ведь когда-то границы в Европе были не только географическими, но и политическими, границы разделяли судьбы людей, невозможность преодолеть границу между странами для многих иммигрантов означало верную смерть.

Около девяти часов арестованных стали вызывать одного за другим. Керна провели в комнату, где находились двое полицейских, писарь в штатском, офицер и пожилой обер-комиссар полиции. Обер-комиссар сидел в деревянном кресле и курил сигарету.
– Заполните анкету, – сказал он человеку за столом.
Писарь был тощий прыщавый человек, похожий на селедку.
– Имя? – бросил он неожиданно звучным голосом.
– Людвиг Керн.
– Время и место рождения?
– 30 ноября 1914 года, Дрезден.
– Значит, немецкий подданный?
– Нет. Подданства не имею. Лишен гражданства.
Обер-комиссар поднял голову.
– Это в двадцать один-то год? Что же вы натворили?
– Ничего. Мой отец был лишен гражданства. А так как я был еще несовершеннолетним, то лишили и меня.
– А по какой причине лишили вашего отца?
Керн минуту помолчал. Год эмиграции научил его в разговоре с властями взвешивать каждое слово.
– На него сделали ложный донос и обвинили в политической неблагонадежности, – наконец сказал он.
– Еврей? – спросил писарь.
– По отцу. По матери – нет.
– Так, так…
Обер-комиссар стряхнул сигаретный пепел на пол.
– Почему вы не остались в Германии?
– У нас отобрали паспорта и выслали. Если бы мы остались, нас бы посадили за решетку. Ну, а если уж тюрьма, то лучше сидеть в какой-нибудь другой стране, не в Германии.
Обер-комиссар сухо засмеялся.
– Понятно. Как же вы перешли границу без паспорта?
– На чешской границе достаточно было в то время иметь простую справку о прописке, если речь шла о небольшой группе людей. А она у нас еще была. С ней можно было остаться в Чехословакии в течение трех дней.
– А потом?
– Мы получили разрешение на три месяца. Потом мы должны были уехать.
– Сколько времени вы уже находитесь в Австрии?
– Три месяца.
– Почему вы не отметились в полиции?
– Меня тогда сразу бы выслали.
– Так, так. – Обер-комиссар похлопал ладонью по ручке кресла. – Откуда вам это так хорошо известно?
Керн не сказал, что когда он и его родители в первый раз перешли австрийскую границу, они сразу заявили об этом в полицию. Их вытолкнули через границу в тот же день. Когда они вернулись снова, они уже больше об
этом не заявляли.
– А что, разве это не правда? – спросил он.
– Здесь не вы спрашиваете! Здесь вы обязаны только отвечать, – грубо сказал писарь.
– Где сейчас ваши родители? – спросил обер-комиссар.
– Мать – в Венгрии. Она получила там вид на жительство, так как она венгерка. Мой отец был арестован и выслан, когда меня не было в отеле. И я не знаю, где он находится.
– Кто вы по специальности?
– Я был студентом.
– На что вы жили?
– У меня есть немного денег.
– Сколько?
– С собой у меня двенадцать шиллингов. Остальные лежат у знакомых. У Керна не было денег, кроме этих двенадцати шиллингов. Он заработал их торговлей мылом, духами и туалетной водой. Но если бы он сознался в этом, его бы наказали и за торговлю, которой он занимался, не имея на нее разрешения.
Обер-комиссар поднялся и зевнул.
– Ну, так… Больше нет никого?
– Внизу еще один, – ответил писарь.
– Наверное, та же картина. Много крику и мало толку. – Комиссар бросил косой взгляд на офицера. – Это все люди, которые нелегально въехали в страну. На коммунистических заговорщиков не похожи, правда? Кто донес?
– Кто-то, у кого такая же каморка. Только с клопами, – сказал писарь. – По всей вероятности, из зависти.
Обер-комиссар засмеялся. Затем он заметил, что Керн все еще находится в комнате.
– Уведите его вниз! Вы, конечно, знаете, что вас ожидает: четырнадцать суток ареста, а затем высылка. – Он зевнул еще раз. – Ну, я пойду, съем гуляш и выпью кружку пива.

Ремарк, “Возлюби ближнего своего”